История советского телекома: Как прослушивали телефоны советских граждан
Как прослушивали советских граждан. Немного истории и современные реалии
О том, как работали спецслужбы в СССР, известно довольно много, хотя и не все. Тем не менее, достоверно известно, что в СССР существовала система прослушивания телефонов. Эта система была достаточно развернутой, прослушивали многих, пишет Cnews. Но насколько все это было эффективным?
Ответы даются на вопрос в недавно вышедшей в США книге Red Web. Конечно, стоит с определенной степенью осторожности относиться к такого рода литературе, но готовили книгу не дилетанты, а российские журналисты, хорошо знакомые с тематикой.
Кто и как прослушивал?
Прослушиванием занимался 12 Отдел КГБ СССР. В столице страны, Москве, было более 160 пунктов прослушивания. Размещались такие пункты на АТС (под оборудование и людей выделялись целые комнаты), в некоторых зданиях КГБ и в центральном пункте прослушивания, который располагался на Варшавском шоссе.
Различные точки прослушивания специализировались на разных объектах. Какие-то «слушали» посольства иностранных государств, какие-то обычных граждан, еще были пункты, прослушивавшие чиновников не самого высокого ранга. Запрещалось прослушивать лишь высшее руководство Коммунистической партии страны. Инициатором ввода такой системы в работу стал Юрий Андропов.
С автоматикой в то время дела обстояли не слишком хорошо, поэтому в пунктах работали операторы — преимущественно, женщины. Они прослушивали телефонные переговоры, и записывали некоторые на пленку, какие-то разговоры и стенографировались. Каждый оператор, как указывается в книге, должен был узнавать не менее 50 различных голосов.
За свою работу операторы получали около 300 советских рублей — если кто не помнит, это была весьма значительная сумма, поскольку средняя заработная плата составляла 150-180 рублей.
Операторов контролировали представители КГБ, в основе своей тоже женщины. Их обязанностью было следить за соблюдением правил.
Насколько все это было эффективно?
Очень неэффективно, поскольку система практически не имела общего центра. Проблемой, к тому же, были разнородные АТС, некоторые из которых создавались еще в 30-х годах 20-го века. В результате одновременно прослушивалось не более 300 разговоров. На расшифровку же часа переговоров требовалось около 7 часов.
А что у других?
В ГДР была разработана и внедрена схожая система. Только была она гораздо более совершенной. Работу эта система начала в середине 50-х годов прошлого века, а в 80-х ее значительно модернизировали. Называлась модернизированная вариация такой системы Ceko-2.
Она была централизована, и около 70% всех прослушиваемых переговоров проходило через центральную станцию. Одновременно разведка могл слушать более 400 тысяч разговоров. Общее же количество телефонов в ГДР тогда составляло 8 млн. В общем-то, единовременно вели разговоры как раз несколько сотен тысяч человек, поэтому система могла слушать почти все.
Международные переговоры
Во время Олимпиады 1980 года в работу была введена международная телефонная станция М-9 с 1,6 тысяч международных автоматических телефонных линий. КГБ изначально была против такой станции, но инженеры смогли найти решение, позволившее контрразведчикам прослушивать все каналы, и ведомство успокоилось.
Хотя и ненадолго — уже в 81-м году было решено сократить число международных телефонных линий с 1,6 тысяч до 100.
Запрет на введение в работу автоматических международных телефонных линий был снят лишь после развала СССР.
А что сейчас?
Сейчас в РФ работает «система технических средств для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий» (СОРМ). При этом „технические средства“ работают не только с целью прослушивания телефонных переговоров, но и с целью анализа трафика отечественных провайдеров. До 2013 года не существовало официальных требований к оборудованию для проведения СОРМ в отношении интернет-провайдеров. Ранее, несколько лет назад, были введены требования к оборудованию для проведения СОРМ отношении операторов телефонной и радиотелефонной связи. В 2013 году были сформулированы требования к оборудованию и для интернет провайдеров. Эти требования собраны в III части Приказа.
В данном документе указываются требования к оборудованию и программному обеспечению, требования, которые нужны для проведения СОРМ (в отношении провайдеров это СОРМ-2). Кроме всего прочего, в этом проекте содержится и список интернет-сервисов, которые подлежат контролю со стороны СОРМ. В число таких сервисов входят всем известные mail.ru; yandex.ru; rambler.ru; gmail.com; yahoo.com. apport.ru; rupochta.ru hotbox.ru, ICQ и некоторые другие сервисы.
«Невыполнение этого требования может повлечь наложение на оператора связи административного наказания за несоблюдение лицензионных условий на основании ст. 14.1. КоАП РФ, поскольку одним из лицензионных условий большинства лицензий о связи является реализация требований к сетям и средствам связи при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Невыполнение указанных требований также может повлечь принятие решения лицензирующим органом – Роскомнадзором — о приостановлении действия выданной оператору лицензии, а также об аннулировании этой лицензии», говорится в том же Приказе.
В этом году поставить СОРМ обязали и почтовые службы РФ. Соответствующее указание содержится в приказе Минкомсвязи «От утверждении требований к оборудованию автоматизированной сортировки почты, обеспечивающему выполнение установленный действий при проведении оперативно-розыскных мероприятий». Установка соответствующей системы должна быть выполнена компаниями в течение года с момента вступления приказа в силу. «Ввод в эксплуатацию технических средств в сети оператора связи производится в соответствии с разработанным органом Федеральной службы безопасности совместно с оператором связи планом мероприятий по внедрению технических средств, в котором указывается, в частности, срок их ввода в эксплуатацию. План разрабатывается в срок до трех месяцев с даты подачи оператором связи заявления в орган Федеральной службы безопасности», комментируют процесс установки системы в пресс-службе ФГУП «Почты России».
Средства на установку СОРМ и провайдеры, и почтовая служба должны искать самостоятельно.
3.4. «Советское ухо» и «Большой террор»
С июня 1936 года нарком путей сообщения Лазарь Каганович вместе с новым наркомом внутренних дел Николаем Ежовым занялся расследованием обстоятельств деятельности прежнего наркома внутренних дел Генриха Ягоды и возможного установления несанкционированной техники прослушивания на правительственных линиях связи. Спустя некоторое время они обнаружили многочисленные нарушения, которые допускал Ягода. Он несанкционированно прослушивал разговоры многих членов правительства, в том числе и самого Сталина.
Ягоду арестовали в марте 1937 года, после чего он рассказал, что дал указание начальнику оперативного отдела ГУГБ НКВД Карлу Паукеру (с 1936 года – начальник 1-го отдела ГУГБ) прослушивать все телефонные разговоры Сталина, в том числе и те, которые велись по ВЧ связи. С этой целью он неоднократно посылал Паукера в Германию для приобретения специальной аппаратуры для дистанционного прослушивания. Ее обнаружили в его рабочем кабинете и на одной конспиративной квартире НКВД, которую использовал только Ягода.
Для подтверждения этого приведем выдержку из такого документа, как «Протокол допроса № 5 Ягоды Генриха Григорьевича от 13 мая 1937 года» (ЦА ФСБ. Ф. Н-13614. Т. 2. Л. 117-145):
Вопрос. На допросе 26 апреля вы показали, что Волович наряду с другими заданиями, которые он выполнял в плане заговора, организовал для вас возможность прослушивания правительственных разговоров по телефонам «ВЧ». Когда, как и в каких целях вы прослушивали правительственные разговоры?
Ответ. Раньше чем ответить на этот конкретный вопрос, разрешите мне остановиться на общем состоянии, в котором я лично находился в продолжение многих лет моей заговорщической и предательской деятельности. Я всегда чувствовал к себе подозрительное отношение, недоверие, в особенности со стороны Сталина. Я знал, что Ворошилов прямо ненавидит меня. Такое же отношение было со стороны Молотова и Кагановича. Особенно меня тревожил интерес к работе Наркомата внутренних дел со стороны Николая Ивановича Ежова, который начал проявляться еще во время чистки партии в 1933 году, переросший в конце 1934 года в контроль, настойчивое влезание им в дела НКВД, вопреки препятствиям, которые мы (участники заговора) чинили ему; все это не предвещало ничего хорошего. Это я ясно понимал, отдавая себе во всем отчет, и все это еще больше усиливало тревогу за себя, за свою судьбу. Отсюда целый ряд мероприятий страховочного порядка, в том числе и мысль о необходимости подслушивания правительственных переговоров…
Вопрос. Вы показываете, что подслушивание правительственных разговоров являлось составной частью всей вашей системы мероприятий «страховочного порядка». Как оно было организовано?
Ответ. Аппарат для прослушивания был по моему распоряжению куплен в Германии в 1933 году и тогда же был установлен у меня в кабинете инженером Винецким, работником Оперода. Распоряжение о покупке этого аппарата я дал Паукеру и Воловичу. Мысль о необходимости подслушивания правительственных разговоров возникла у меня в связи с разворотом моей заговорщической деятельности внутри НКВД. Меня, естественно, тревожила мысль, не прорвется ли где-нибудь нить заговора, не станет ли это известно в кругах правительства и ЦК. Особенно мне понадобилось подслушивание в дни после убийства С. М. Кирова, когда Ежов находился в Ленинграде. Но так как дежурить у подслушивающего аппарата в ожидании разговоров между Ежовым и Сталиным у меня не было никакой физической возможности, я предложил Воловичу организовать подслушивание переговоров Ленинград – Москва на станции «ВЧ» в помещении Оперода.
Вопрос. Волович подслушивал разговоры между тов. Ежовым и тов. Сталиным?
Ответ. Да, прослушивал и регулярно мне докладывал.
Вопрос. А после событий, связанных с убийством тов. Кирова, продолжалось подслушивание?
Ответ. Только тогда, когда Сталин выезжал в отпуск. Я помню, в частности, что в сентябре 1936 года Волович подслушивал разговор между Сталиным, находившимся в Сочи, и Ежовым. Волович мне доложил об этом разговоре, сообщил, что Сталин вызывает Ежова к себе в Сочи…
Записано с моих слов верно, мною прочитано. Г. Ягода :
Допросили:
Нач. отд. 4 отдела ГУГБ капитан государств. без. Коган
Опер. уполн. 4 отдела ГУГБ лейтенант государств. без. Лернер»
На допросах Генрих Ягода объяснил, что он специально тормозил создание аппаратуры для защиты линий связи, поскольку не представлял, как их можно контролировать. Он считал, что ему и в первую очередь Сталину были нужны такие каналы получения информации, чтобы можно было контролировать всех.
Этой работой руководил начальник Оперативного отдела ГУГБ НКВД Карл Паукер, который отвечал за всю систему правительственной охраны. Его заместитель Захарий Волович, который занимался правительственной связью, через резервную станцию в здании НКВД на Лубянке имел возможность прослушивать все переговоры по внутренней «кремлевской» связи и по ВЧ. «Кремлевская» телефонная связь, а с 1935 года и ВЧ связь находились в составе 13-го отделения Оперативного отдела, которое также называлось отделением правительственной связи (далее – ОПС). Его работники должны были обеспечивать защиту информации, которая проходила по этим линиям связи, но попутно они сами передавали ее Воловичу, который докладывал обо всем важном непосредственно Ягоде.
По информации советского дипломата-перебежчика Г.И.Беседовского, в Спецотделе Бокия создавалась и применялась техника для прослушивания разговоров, но не по телефонным линиям, как это делало ОПС в отделе Паукера, а в помещениях служебных кабинетов, квартир и дач «ответственных» работников.
Специалисты НКВД создавали многочисленные системы прослушивания, с помощью которых собирали компрометирующий материал на всех, кто интересовал Ягоду. Для этого в Германии закупали огромное количество систем для прослушивания. С начала 1920-х годов по 1937 год НКВД установил несколько сотен тысяч микрофонов в рабочих кабинетах руководителей разного ранга. Микрофоны устанавливали и в домах, где они проживали.
Известный «Дом правительства» в Москве, где жили много наркомов и их заместители, был буквально весь «нашпигован» микрофонами. А в гостинице «Москва», в котором обычно размещались важные гости и делегаты съездов партий и конференций, был размещено целое подразделение НКВД, осуществлявшее круглосуточное прослушивание каждого вздоха в любом помещении этого огромного здания. За этот период было использовано более 20 тысяч километров проводов для подключения микрофонов. Благодаря Ягоде система управления прослушиванием стала фактически второй системой связи в СССР.
Для её организации производственных мощностей СССР было недостаточно. Начались крупные закупки спецтехники за рубежом. Обычно они оформлялись в виде заявок от наркомата связи (далее – НКС) СССР. С 1924 года ответственным за закупки был Захарий Волович, который впоследствии стал заместителем начальника Иностранного отдела (далее – ИНО) НКВД. Он также входил в состав руководства наркомата связи.
Конечно, для организации прослушивания нужна была регистрирующая аппаратура – магнитофоны, а их в СССР не изготовляли. Количество магнитофонов, которое заказывалось наркоматом связи у немецких фирм, сначала насчитывалась тысячами штук, а затем – десятками тысяч.
Ягода создал, как он выразился во время допросов, систему пирамид прослушивания, огромное «советское ухо», которое слышало любое, даже слабое, «шептание» недовольства. А поскольку это «советское ухо» было, в основном, создано на немецком оборудовании, то возникло не меньшее «немецкое ухо», которое, в свою очередь, внимательно прослушивало «советское ухо».
Конечно, такой всеобъемлющий контроль требовал значительных человеческих ресурсов. НКВД мудро решил использовать сотрудников НКС как внештатных сотрудников НКВД. В статистических отчётах, опубликованных в то время, сообщалось о резком увеличении численности НКС. Пресса объясняла это беспокойством правительства о советских людях, которым необходима современная связь в любое время.
Грандиозное строительство «советского уха» не обошлось без чуткого руководства партии. Во время строительства московского метро верный Сталину Каганович неусыпно контролировал создание подземных контролирующих центров, которые могли функционировать при любых бомбардировках, поскольку под землей находились основные кабели и распределители связи.
Когда после ареста Ягоды Сталину показали помещение, где хранились записи телефонных разговоров сотен тысяч советских граждан, он был потрясён размахом работ Ягоды. Ягода был новатором применения самых последних достижений техники. Хотя у него было неоконченое среднее образование, он любил пощеголять своими техническими знаниями перед учёными светилами.
По его требованию ИНО НКВД предоставлял ему необходимую для него техническую информацию о последних мировых новинках спецтехники, а часто и сами новинки, если удавалось где-то их украсть. В архивах Ягоды можно было найти практически все сведения о многих советских людей, вплоть до слухов и интимных подробностей. На допросах Ягода сказал: «Я знал всё в СССР, или почти всё. Я научил всех и вся подслушивать и видеть».
История советской «прослушки»
История голландской компании, скопировавшей для ЦРУ советский жучок.
Во время холодной войны США и СССР тратили колоссальные средства на шпионаж, в том числе и на разработку и внедрение на охраняемые объекты прослушивающей аппаратуры. В 1945 году СССР удалось спрятать жучок в кабинете американского посла; устройство обнаружили только семь лет спустя.
С конца 1950-х годов несколько успешных операций такого рода провело ЦРУ. Как выяснилось, аппаратуру для США секретно разрабатывала небольшая голландская компания — Nederlands Radar Proefstation (буквально — «Нидерландская радарная опытная станция»). История, перевернувшая представление о роли Нидерландов в холодной войне, рассказана в расследовании журналиста De Correspondent Мауритца Мартайна.
Об операции «Мягкое кресло» (EASY CHAIR) Мауритц Мартайн узнал совершенно случайно: внук одного из ее участников, разбирая документы давно умершего деда, обнаружил зажигалку Zippo с его инициалами и записки, в которых говорилось о его работе на ЦРУ начиная с 1950-х годов. Не сумев узнать никаких подробностей от родственников, молодой человек связался с приятелем-журналистом и поручил это дело ему.
Расследование заняло почти три года. Мартайн взял в соавторы Цэса Вибеса — голландского историка спецслужб. Отталкиваясь от найденных документов, они попытались разыскать хотя бы кого-то, кто мог бы рассказать о связях голландской фирмы с ЦРУ: искали сотрудников Nederlands Radar Proefstation или их потомков, изучали государственные архивы в Гааге, направляли официальные запросы в спецслужбы — американские ЦРУ и АНБ, нидерландскую Общую службу разведки и безопасности (ОСРБ). В итоге Мартайну и Вибесу удалось изучить опубликованные архивы ФБР, добиться публикации части секретных архивов ОСРБ, встретиться с отставным сотрудником голландских спецслужб, разыскать 75-летнюю дочь основателя Nederlands Radar Proefstation и даже поговорить с 95-летним бывшим сотрудником NRP, который занимался установкой разработанных в компании жучков.
Все это позволило им подтвердить данные, обнаруженные в записках: с 1952 года NRP по заданию ЦРУ работало над операцией «Мягкое кресло». В ходе операции, которая курировалась в США на самом высоком уровне (возможно, вплоть до главы ЦРУ Алана Даллеса), голландские инженеры смогли воспроизвести сверхсовременное прослушивающее устройство и успешно внедрили его на несколько объектов — в частности, в посольства СССР и Китая в Гааге. Сотрудничество с ЦРУ продолжалось вплоть до закрытия Nederlands Radar Proefstation в начале 1990-х годов.
Копия герба США с установленным прослушивающим устройством в Национальном музее криптографии
Советский прототип
Название «Мягкое кресло» операция получила в ЦРУ. Американцы требовали создать беспроводной жучок, который можно будет спрятать в предмете мебели — например, в ножке кресла. Голландские инженеры решили, что именно там и было обнаружено устройство, которое ЦРУ принесло им в качестве образца: микроскопический жучок, работающий без проводов и батареи. Лишь через много лет после начала операции в NRP узнали, откуда на самом деле взялся жучок.
Устройство (в американской литературе его называют просто — «Предмет», The Thing) было разработано Львом Терменом — выдающимся русским изобретателем, создателем терменвокса. Над созданием пассивного жучка, приводимого в действие дистанционно, он трудился с 1939 года в ЦКБ-29 НКВД СССР — вместе с другими заключенными-инженерами. Операцию по созданию устройства, которое в СССР нарекли «златоустом», курировал лично Лаврентий Берия. В 1945 году жучок спрятали в вырезанном из дерева гербе США и презентовали послу Авереллу Гарриману. Герб висел в кабинете и при преемниках Гарримана: из-за того, что жучок приводился в действие дистанционно и работал без батарей, обнаружить его не удавалось в течение семи лет.
Когда в 1952 году «Предмет», наконец, обнаружили, Вашингтон охватила паника. Президент Гарри Трумэн распорядился немедленно изучить принцип работы жучка и применить его против СССР. К работе подключили ФБР, АНБ, ЦРУ, Пентагон, Госдепартамент и Минюст. Как выяснилось, технологий, сопоставимых с тем, что применялись в изобретении Термена, в распоряжении США не было. Зато американцы узнали, что подобные наработки имелись в Голландии — в корпорации Philips, а также в небольшой компании Nederlands Radar Proefstation.
Посол США в ООН демонстрирует герб с жучком, висевший в кабинете посла в Москве. Кадры из выпуска новостей 1960 года
Голландский стартап
NRP была основана в 1947 году. Как пишет Мауритц Мартайн, сейчас такую компанию назвали бы стартапом: несколько молодых талантливых инженеров экспериментировали с только что открытыми принципами радара. Расквартирована NRP была на живописной вилле в Нордвейке. Основатель компании Йоп ван Дейк — голландский радиолюбитель, член Сопротивления, политик и изобретатель. Во время войны ван Дейк работал на секретное агентство связи, отвечавшее за техническое обеспечение коммуникаций между участниками Сопротивления и правительством в изгнании. Во время этой работы он познакомился с Луисом Эйнтховеном, ветераном Сопротивления, который после войны возглавил спецслужбы Нидерландов. Именно Эйнтховен свел ЦРУ со «стартапом» ван Дейка (судя по всему, от сотрудничества с Philips было решено отказаться из-за страха утечки информации).
Как удалось выяснить Мартайну, непосредственно над операцией «Мягкое кресло» и последующими проектами ЦРУ работали пять сотрудников NRP. Не факт, что все они знали, что их заказчиком являются американские спецслужбы. Более того, об объеме сотрудничества между ЦРУ и NRP не знали даже голландские спецслужбы. Американцы не хотели, чтобы оплаченные ими наработки NRP в итоге достались Нидерландам, и заверили коллег, что вскоре отказались от сотрудничества с фирмой ван Дейка.
За работу ЦРУ платило наличными — агенты привозили к Йопу ван Дейку домой дипломаты с деньгами, а тот контрабандой вывозил их в Швейцарию, где завел счета для себя и остальных участников секретного проекта. Несмотря на очень щедрое финансирование (по оценкам De Correspondent, речь идет о многих миллионах долларов) и все существующие наработки, на воссоздание «Устройства» у инженеров NRP ушло шесть лет.
Американский ответ
Установить беспроводной жучок в здании посольства СССР в Гааге удалось в 1958 году. Голландские спецслужбы выяснили, что посольство заказало на местной фабрике партию мебели — две тумбочки, журнальный столик и письменный стол. После недолгих уговоров мебельщики согласились еще до покраски привезти мебель в условленное место. Жучок установили в столе под слоями краски и лака. Сотрудники советского посольства, инспектировавшие мебель, ничего не заметили.
Здание посольства России в Гааге (бывшее посольство СССР)
Примерно в то же время голландские спецслужбы совместно с ЦРУ и NRP внедрили прослушивающее устройство в посольство КНР. В этот раз пробраться в здание удалось, смешавшись с полицейскими, расследовавшими смерть одного из сотрудников. Однако вскоре посольство КНР переехало, и воспользоваться жучком так и не удалось.
О результатах прослушки посольства СССР в Гааге и о дальнейшей судьбе разработанного инженерами NRP жучка в статье De Correspondent не говорится. Сколько всего жучков было установлено в ходе операции «Мягкое кресло», неизвестно.
После обнаружения «Предмета» американским правительством овладело отчаяние. Устройство показало, насколько СССР опережал США в том, что касалось технологий прослушивания. Советские спецслужбы полностью переиграли ЦРУ. Эффект от обнаружения «Предмета» можно сравнить с эффектом от запуска первого советского спутника — США были к этому совершенно не готовы.
